Недавно Аласдер Маклауд подробно разобрал несколько основных событий на рынке золота и рассказал о премиях к ценам на золото в Китае. Дело не в том, что золото преуспевает в недолларовой валюте, как это происходит практически в каждой стране.
Нет, просто китайское золото дороже. На прошлой неделе премии на Шанхайской бирже золота к лондонским ценам выросли до $120 долларов. Более того, китайские покупатели были готовы платить более высокую цену. Почему?
Маклауд объяснил, что золото является единственным вариантом бегства от китайского контроля за движением капитала: граждане не могут просто диверсифицировать свои инвестиции с помощью иностранных валют, и золото — единственный устойчивый к инфляции актив, широко доступный домохозяйствам.
Но если бы у них был выбор перейти на доллар США или британский фунт, согласились бы они на это? И, если уж на то пошло, какая цена на золото объективна: $1.900 или $2.000 долларов? Это интересные вопросы.
Так почему спрос на золото в Китае такой ненасытный? Валюты, будь то доллар или юань, не защищают благосостояние так же эффективно, как золото. За последние несколько месяцев цена на драгметалл подскочила с $1.600 до $1.900 долларов (тех самых долларов, которые, похоже, уже списали со счетов). Однако у других валют дела обстоят еще хуже. Инфляция в США высокая, но в других странах она еще выше – 6,1% в Германии, 6,8% в Великобритании, 9,5% в Турции. Не случайно в этих странах наблюдается рекордно высокий спрос на золото.
Граждане Китая не смогли бы так просто купить доллары США, даже если бы захотели. Драгоценный металл, в отличие от валют, является осязаемым, ограниченным ресурсом. Ни один бюрократ не может увеличить предложение золота, взмахнув волшебной палочкой.
Так какая цена действительно верна? Лондонская и Шанхайская биржи золота устанавливают свои котировки. Кто сказал, что фиксинг в Шанхае менее точный?
KingWorldNews прямо утверждает, что цена золота в $1.900 долларов на западе является результатом манипуляций, и шанхайская цена ближе к истине.
Что касается валюты БРИКС, обеспеченной золотом, Маклауд полагает, что блок действительно планировал разработать общую валюту, но пока отошел от этой идеи. Возможно, они хотят дать шести новым участницам БРИКС время пополнить свои золотые резервы?
Я твердо верю, что мы все равно услышим объявление о переходе БРИКС на обеспеченную золотом валюту.
Что доллар США может извлечь из нынешнего положения иены
История с иеной — это, пожалуй, самое примечательное событие на рынке золота сейчас. Однако, как и следовало ожидать, на это никто не обращает внимания. В 2016 году, да даже всего два года назад, все утверждали, что японская иена является «валютой-убежищем», хотя, как мы только что объяснили, это бессмысленное утверждение. Вот как выглядит список валютных «голубых фишек»: доллар США, евро, британский фунт, швейцарский франк и японская иена. Сегодня этот список выглядит так, будто его составили в другую эпоху. В 2021 году цены на золото в иенах начали расти, и в данный момент драгметалл находится в 18-месячном бычьем тренде, который не показывает признаков замедления.
Золото в иенах демонстрирует один максимум за другим. Безо всякого анализа любой экономист скажет, что стремительный рост стоимости золота в валюте означает ее обесценивание. Когда золото повсеместно достигает небывалых максимумов, это означает глобальное, скоординированное обесценивание валюты.
Иена сильно упала по отношению к доллару США, и в прошлом году центральному банку пришлось вмешаться. В этом году те же уровни едва привлекли внимание официального сектора.
Проблема иены заключается в крайне мягком подходе Банка Японии к денежно-кредитной политике, о чем можно судить по тому, что один доллар США стоит 147 иен. А мы знаем, что мягкую политику центрального банка трудно ограничить, если вообще возможно. Если и есть какой-то план, то он держится в тайне. Самый свежий пример — это ужесточение 1970-х годов легендарным председателем Федеральной резервной системы Полом Волкером. Но за этим снова последовала мягкая денежно-кредитная политика. А Банк Японии не хочет и не в состоянии устраивать такое шоу.
Какие уроки из этого может извлечь доллар?
Стоит еще раз подчеркнуть, что не существует такой вещи, как валюта-убежище. Это иллюзия, создаваемая процессом, когда стоимость одних валют падает сильнее, чем у других. В лучшем случае «сильная» валюта обесценивается медленнее всех.
Вышеупомянутая корзина, состоящая из пяти «голубых фишек», которые пользовались уважением, сократилась до четырех. «Большая четверка» демонстрирует силу по сравнению с бесчисленным множеством других валют, но она исключительно слаба по сравнению с настоящими твердыми валютами, такими как золото и серебро (и даже многими ведущими криптовалютами).
Экономические циклы бумов и спадов ФРС вскоре могут показаться меньшим злом
Может ли оказаться так, что американцы будут тосковать по циклам бумов и спадов, которые провоцирует ФРС? Сейчас это кажется маловероятным, ведь ФРС стоит практически за всеми экономическими проблемами, с которыми США сталкиваются сегодня.
Гэри Танашян сравнил вероятность наступления стагфляции, дефляции и гиперинфляции. Он полагает, что в мировой экономике происходят изменения, и вряд ли благоприятные.
Танашян говорит о дефляции, как о некой угрозе. (На самом деле, он имеет в виду гипердефляцию или внезапный дефляционный удар). Если бы мы могли быть уверены, что устойчивый уровень инфляции абсолютно необходим для функционирующей экономики, неужели трудно поверить, что небольшая дефляция также может принести пользу? Марк Мебиус потратил немало времени чтобы представить неопровержимые доказательства в пользу этого аргумента.
Но мы имеем дело с крайностями, и Танашян говорит, что все будет казаться знакомым только до поры до времени. Трудно отрицать, что у ФРС остается все меньше вариантов. В конце концов, печатать триллионы долларов, должно быть, чрезвычайно утомительно.
Мы сталкиваемся с нехваткой ликвидности, которую, за неимением лучшего слова, можно назвать дефляцией. Но у всех на уме только инфляция, ведь цены продолжают расти. По сути, это сжатие ликвидности вызовет еще одно вливание в систему, и чем крупнее оно будет, тем сильнее будет последующее сжатие ликвидности.
Масштабы предыдущего раунда количественного смягчения подтолкнули Танашяна к мысли, что гиперинфляция того или иного рода неизбежна. В недалеком будущем мир может прийти к тому, что спрос будет нужны только на активы или даже сырьевые товары, а вовсе не на валюты.