Размышления о COP26: стакан наполовину полон или наполовину пуст?

Неудивительно, что представления о том, будет ли стакан после Глазго наполовину полным или наполовину пустым, сильно разнятся. Конечно, некоторые утверждают, что стакан упал и разбился, и экономическая и геополитическая система не подлежит восстановлению или ремонту и просто не подходит для целей защиты планеты. Но я думаю, что поводы для оптимизма и надежды все же есть. Я лично склонен согласиться с проницательным комментатором, который написал:

COP26 принес больше, чем ожидалось, но меньше, чем необходимо.

Часто возникает элемент почти неизбежного разочарования, когда мы рассматриваем задержки и компромиссы, заложенные в этих коллективных заявлениях, особенно в сравнении с суровыми и пугающими реалиями науки о климате. Но в Глазго был достигнут значительный прогресс; обязательства усилены, а действия более четко определены.

Обязательства межправительственных органов по борьбе с обезлесением и выбросами метана, в частности, могут быть быстро воплощены в значимые нормативные или законодательные изменения. Анализ Bloomberg NEF дал завершенной конференции оценку 6 из 10 — относительный признак успеха, учитывая, что до конференции ее вероятные результаты оценивались только как 4,7 из 10.

Возможно, наиболее четкие заявления о намерениях, прозвучавшие в Глазго, исходили от инвестиционного и финансового сообщества. Бывший управляющий Банка Англии Марк Карни хорошо уловил чувство безотлагательности в своей статье для Financial Times, опубликованной за несколько дней до начала COP26:

Мы должны построить финансовую систему, полностью ориентированную на нулевые выбросы. Ваши деньги имеют значение. В предстоящие месяцы и годы судите обо всех финансовых учреждениях не по тому, что они говорят, а по цифре выбросов.

Эти комментарии также отражают другую общую тему дискуссий в конференц-центрах Глазго; необходимость четких показателей прогресса, а также очевидная честность и подотчетность тех, кто сообщает о своем прогрессе.

На COP26 Карни подчеркнул быстрый рост поддержки Финансового альянса Глазго для Net Zero (GFANZ), заявив, что активы под управлением его членов недавно достигли $130 триллионов долларов США.

Именно на этом мы, представители Всемирного совета по золоту, сосредоточили свое внимание. Мы присутствовали и выступали на двух крупных «параллельных мероприятиях» — Всемирном саммите по климату и Форуме по устойчивым инновациям, — на которых руководители предприятий и финансов формулировали свои планы и разъясняли свои стратегии по содействию сокращению выбросов и смягчению последствий изменения климата.

И на этих мероприятиях основные институциональные инвестиционные группы — GFANZ, IIGCC, UNPRI и т. д. — говорили то, что было на удивление близко к единому мнению; возможно, мы находимся на пороге того, что влиятельный ученый, экономист и советник по климату Николас Стерн недавно назвал «крупнейшим перераспределением капитала со времен промышленной революции».

Сложности этого перераспределения, а также экономические и геополитические реалии перехода к декарбонизированной экономике были очевидны для всех при составлении проекта Пакта Глазго; например, в ослаблении позиций по субсидиям на ископаемое топливо и постепенному отказу от угля.

По сравнению со многими другими отраслями, золотодобывающий сектор находится в относительно положительном положении с точки зрения ожиданий инвесторов и общества в отношении сокращения отраслевых выбросов. Его путь к Net Zero — это то, как добыча золота меняет источники энергии — как она потребляет и генерирует электроэнергию. Таким образом, сектор во многом согласуется с изменениями, необходимыми для того, чтобы избавить мировую экономику от зависимости от ископаемого топлива.

Примечательно, что эта четкая и концентрированная возможность, основанная на действиях золотодобывающих компаний по активной декарбонизации источников энергии, также окажет положительное влияние на развитие в более широком масштабе. Уже есть примечательные примеры относительно удаленных мест во многих золотодобывающих юрисдикциях, от северной Канады до Буркина-Фасо и ДРК, где добыча золота была основным катализатором в обеспечении экологически чистой энергии в регионе, местной экономике и общинах.

Существует веский аргумент в пользу того, что одна из неудач COP26 заключалась в том, что она не решила должным образом озабоченности уязвимых стран, в том числе тех, которым угрожает физическое воздействие климата, таких как малые островные государства, и стран, не имеющих ресурсов для поддержания социально-экономического роста и одновременного наращивания потенциала для реализации планов адаптации и устойчивости.

То, как декарбонизация и адаптация финансируется и поддерживается в более бедных регионах — тема, которая, вероятно, будет развиваться, поскольку мы с нетерпением ждем COP27 — конференции, которая пройдет в Африке. Весьма вероятно, что голоса «приграничных» и развивающихся стран будут более решительными при формировании повестки дня конференции в следующем году, чем это было до Глазго.

И хотя эти вопросы, возможно, не были в центре внимания переговоров COP26, мы обнаружили, что они явно находят отклик у многих делегатов конференции и выступающих, с которыми мы столкнулись. Мое предложение (сделанное во время панельной дискуссии на Всемирном климатическом саммите) о том, что декарбонизация золота во многих странах потребует от компаний выполнения действий, которые окажут влияние на «реальную экономику» далеко за пределами рудников, вызвало большой интерес у аудитории.

Если проследить цепочку, от рудника к рынку, есть основания полагать, что золото является потенциальным активом для снижения климатических рисков. Можно утверждать, что на вероятном фоне усиления рыночных рисков и волатильности из-за усиления воздействия климата на отдельные сектора или рыночных трений и сбоев, которые могут быть вызваны неупорядоченным переходом, будет наблюдаться повышенный спрос на стабильное средство сбережения с минимальными прямыми выбросами. Поэтому у тех, кто инвестирует в золото, есть повод для оптимизма и повод полагать, что стакан все еще может быть наполовину полным, даже перед лицом многих надвигающихся проблем, вызванных климатическим кризисом.