Питер Шифф: ФРС кое-что признала

В 2021 году дефицит торгового баланса США побил исторические рекорды. Wall Street Journal утверждает, что это признак сильной экономики, но подобное заявление абсурдно.

Представьте, что ваш ребенок принес домой табель успеваемости, а там стоит буква «П». Вы можете подумать, что она означает «Превосходно», но это не так. На самом деле, она означает «Провал». Скачок дефицита на 27% — это ужасный провал для экономики.

А если торговый профицит вырастет на 27%? Wall Street Journal назовет это признаком слабой экономики? Конечно, нет.

Тут приходится выбирать, что хорошо — либо рост профицита, либо рост дефицита. И того, и другого быть не может. И побеждает, конечно же, повышение положительного сальдо торгового баланса.

Если вы произвели больше товаров и продали их, полученную прибыль можно инвестировать. Это делает страну богаче, потому что она получает активы в обмен на свой экспорт.

Вот как страны-кредиторы становятся богаче — они инвестируют свои доходы от торговли. С другой стороны, при дефиците торгового баланса страна накапливает обязательства, чтобы погасить этот дефицит. Таким образом, страны-должники погрязают в долгах из-за торгового дефицита. Вот почему США превратились из крупнейшей в мире страны-кредитора в крупнейшего на планете должника, ведь раньше в стране наблюдался профицит, а теперь — дефицит.

WSJ пытаются взять факты и перевернуть их вверх дном.

Тем временем, президент ФРБ Атланты Рафаэль Бостик сделал важное признание. Журналист Стив Лейсман отметил, что ФРС планирует повысить процентную ставку примерно на 1% в этом году. Но он указал, что центральный банк сделал бы это в любом случае, даже если бы не было инфляции, с которой нужно бороться. Так как это повышение ставки будет бороться инфляцией и как ФРС скорректировала свою политику в свете того факта, что инфляция намного выше, чем первоначально предполагалось?

Единственное, что ФРС делает по-другому, признав, что инфляция не временная, — это ускоряет график повышения ставки. Но траектория повышения идентична той, которая могла бы быть, если бы инфляция оставалась ниже 2%.

Бостик признал, что ФРС на самом деле не сделала ничего существенного, но сказал, что надежда заключалась в том, что намерения центрального банка вернуться к «нормальной» денежно-кредитной политике будет достаточно для снижения инфляции.

Но почему это должно сработать?

Инфляция достигла аномально высокого уровня. Как возврат к «нормальной» денежно-кредитной политике сможет решить эту проблему?

Предлогом для проведения мягкой денежно-кредитной политики в эпоху Гринспена было отсутствие инфляции. Центральный банк оправдывал низкие ставки слишком низкой инфляцией, которая в то время составляла меньшее 2%.

Когда инфляция составляет 7%, что оправдывает возврат к тому же типу денежно-кредитной политики, который предположительно был уместным при инфляции ниже 2%, а цель состояла в том, чтобы повысить ее?

В том же интервью Бостик сказал, что ФРС перейдет к «менее аккомодационной позиции». Обратите внимание, что он не назвал ее «ограничительной». Он назвал ее менее аккомодационной, подразумевая, что денежно-кредитная политика останется таковой, несмотря на высокую инфляцию.

Речь не об ужесточении, а о менее адаптивной позиции. И Бостик это подтвердил. ФРС собирается перейти к менее адаптивной политике, чем та, которую она проводит сейчас. Так как бороться с инфляцией путем адаптивной политики?

В подкасте также идет речь о спокойном ралли золота, ралли медвежьего рынка биткойна, показателях безработицы, COVID-19 и рынке труда.