Доллар угасает, а золото становится якорем

Раз Баффет обеспокоен, то и нам следует обратить внимание. Он не паникует. Он спокойно наблюдает. И то, что он видит, — это страна, которая грязнет в долгах, в то же время играя с финансовой политикой, как малыш с коробком спичек.

Сейчас модно, особенно среди финансовых традиционалистов, отмахиваться от опасений по поводу упадка доллара, как от теории человека в шапочке из фольги. Но в последнее время шапочки надевает все больше людей, и на то есть веские причины.

Трамп, торговля и снижение доверия

Беспокойство Баффета по поводу доллара берет начало в финансовом безрассудстве, которое выходит за рамки партийных рамок, но особенно ярко проявилось при Трампе. Несмотря на свое бахвальство по поводу сокращения бюджета, Трамп не скупился на траты: снижение налогов, торговые войны, пошлины и экономическая политика, которая отдает приоритет политическим целям, а не долгосрочной финансовой дисциплине.

И теперь, во время второго президентского срока Трампа, рынки наблюдают, как его инстинкты — протекционистские, интервенционистские, транзакционные — вновь ставят под угрозу доверие к доллару. Идея ответных пошлин, подкрепленная потенциальной монетизацией долга, — это не экономика, а налогово-бюджетная политика, превращенная в оружие.

Тем временем другие игроки потихоньку переписывают правила.

Китай, SAFE и «проворное маневрирование на натянутом канате»

Пекин, через свой валютный регулятор SAFE, постепенно отказывается от казначейских облигаций. Они не кричат об этом, но в этом и нет необходимости. В период с января 2022 по декабрь 2024 года Китай сократил свои официальные запасы казначейских обязательств более чем на 27%. Это не случайность, а сигнал.

И куда идут эти деньги? Часть из них вкладывается в долговые обязательства агентств, таких как Fannie и Freddie, часть — в частные инвестиции и, да, часть — в золото. Центральный банк Китая стал золотым жуком, который накапливает тихо, но последовательно, предпочитая, чтобы цифры говорили сами за себя. С конца 2022 года золотой запас китайского центробанка вырос на 18%.

Почему золото стало основным спасательным кругом в мире

Почему? Потому что они наблюдали. Наблюдали, как замораживаются долларовые активы России, как ФРС де-факто становится центральным банком мира с помощью своп-линий, как Белый дом играет с идеей нечестного дефолта. И они справедливо заключают, что держать облигации США сейчас означает принятие на себя геополитического риска.

Доллар не умирает, но стареет

Давайте не будем забегать вперед. Доллар по-прежнему занимает доминирующие позиции. На него по-прежнему приходится почти 60% мировых резервов. И когда все идет под откос, люди все равно бегут в американские облигации. Но трещины уже пошли.

Данные МВФ о резервах свидетельствуют о медленном, но устойчивом снижении доли доллара. Это не крах, а эрозия. И, как могли бы сказать вам империи прошлого (если бы не рухнули из-за собственного высокомерия), эрозия — это тихий убийца.

То, что мы наблюдаем, — это не падение валюты, а ее постепенное ослабление. Это дедолларизация от тысячи порезов: сократили портфель облигаций здесь, прибавили золотых слитков там, небольшая торговая операция в местных валютах, новый выпуск облигаций в евро в Эр-Рияде. Ничего драматичного. До поры до времени.

Проблема преемника

Итак, что же будет дальше? Евро пользуется доверием, но не имеет единства. Юань слишком контролируемый. Некоторые надеются, что настанет время стейблкойнов, особенно с учетом нового закона, который делает доллар США основой цифрового мира.

Но вот в чем загвоздка: возможно, дело не в том, что заменит доллар. Речь идет о том, что заполнит вакуум, пока мы будем разбираться с этим. Вакуум будет беспорядочным. Борьба за власть не элегантна, она хаотична.

И это не будет похоже на прошлые переходные периоды. Идея о том, что валюты восходят и угасают примерно раз в столетие, вполне логична, но по большей части это миф. Роль доллара заключается не только в том, какая валюта наиболее приемлема в торговле, но и в готовности Соединенных Штатов поглощать мировые сбережения. В прошлом резервным валютам не приходилось этого делать. Фунт стерлинга в период своего расцвета был привязан к золоту. Мексиканскому серебру, возможно, и доверяли, но оно не имело дел с мировым дисбалансом капитала.

Доллар это делает. И в этом суть проблемы.

На протяжении десятилетий страны с избыточным капиталом, от Китая до Германии, переводили избыточные сбережения в США. В ответ Америка экспортировала акции, облигации, сельскохозяйственные угодья, коммерческую недвижимость и другие активы. Теоретически это способствовало притоку капитала туда, где он был необходим. На практике это опустошило американскую промышленность, взвинтило цены на активы и укрепило глобальную систему, в которой все полагались на доллар, потому что он единственный был способен поглотить эти потоки.

Но ситуация начинает меняться. Возможно, США скоро надоест эта роль. Или остальной мир может перестать доверять этому механизму. В любом случае, система не развивается, она изнашивается.

И когда эта система рухнет, мы не пересядем с долларов на евро, как с такси на такси. Мы застрянем в пробке, а такси вообще не будет.

Золото — актив-аутсайдер

Золото не заменит доллар. Но в этом и нет необходимости. Золоту не нужны центральные банки, фискальная политика или благоприятный геополитический ландшафт, чтобы сохранять свою ценность. Это актив-аутсайдер, который не нуждается в системе, чтобы быть ценным.

В мире, где доверие падает, а волатильность растет, золото остается безразличным. Оно не обещает доходности и не нуждается в оценке. Оно просто есть. И именно поэтому оно имеет значение.

Со вступлением в период, который может стать длительным перерывом между монетарными порядками (своего рода финансовый темный век, когда старые устои ставятся под сомнение, а новые еще не утверждены), золото станет чем-то большим, чем средством сбережения. Оно станет якорем.

Уоррен Баффет, возможно, все еще считает, что золото не приносит дохода. Но когда то, что приносит доход, хранится в валюте, которая «катится ко всем чертям», доход — не единственный важный показатель. Иногда сохранение благосостояния — уже хороший доход.