Мир меняется
По мере того, как бушует военный конфликт в Украине, некоторые страны укрепляют свои связи с Москвой: правительство Си Цзиньпина является наиболее ярким примером с резким увеличением китайского импорта из России, а также Индия, член Шанхайской организации сотрудничества с Россией с 2017 года, и Турция, которая играет постоянную двойную роль, несмотря на свое членство в НАТО.
По мере создания нового мира отношения разрываются и создаются новые связи. 5 октября, несмотря на призывы к увеличению поставок со стороны США, страны ОПЕК (главными действующими лицами которых являются Саудовская Аравия и Россия) совместно решили сократить добычу нефти, чтобы удержать цену за баррель на достаточно высоком уровне и тем самым попытаться ослабить, оказав инфляционное давление, американских демократов за месяц до промежуточных выборов.
Если в этот период выбор России не вызывает удивления, то выбор Саудовской Аравии знаменует собой новый сдвиг, который ставит под сомнение историческое партнерство, созданное между США и Саудовской Аравией в 1945 году, тем более что администрация Байдена изучает реализацию новые законы, чтобы наказать монархию Персидского залива. Продолжение такого сценария неизбежно усугубит сближение Эр-Рияда с новыми союзниками, особенно на Востоке.
В то время как американская внешняя политика разделяет демократов и республиканцев, их объединяют некоторые вопросы, включая протекционистскую политику в отношении Китая.
В этом отношении технологическая война между двумя великими державами за доминирование в «экономике завтрашнего дня» приняла новый оборот 11 октября: новые американские протекционистские правила серьезно затормозили развитие полупроводников в Китае, особенно самых сложных микросхем, необходимых для военного сектора и сектора искусственного интеллекта.
Это решение стало новым ударом для президента Си Цзиньпина, переизбранного на пост главы страны, который сделал технологическое лидерство двигателем роста очень хрупкой экономической модели своей страны.
В то время как Поднебесная проводит несколько девальваций валюты, чтобы поддержать свою экономику перед лицом кризиса с недвижимостью, Соединенные Штаты продолжают повышать процентные ставки в попытке обуздать инфляцию и привлечь иностранный капитал. В дополнение к своей роли безопасного убежища доллар, таким образом, укрепляет свой гегемонистский статус в то время, когда ему бросают вызов сильнее, чем когда-либо.
Европа сталкивается со своей судьбой
В этот ключевой период истории Старый Континент находится в беде.
На момент 30-летия Маастрихтского договора ситуация ясна: продолжает преобладать постоянный и неумелый союз с США, европейский федерализм остается благочестивой надеждой, а договоры неизменны, несмотря на сингулярность текущего периода. Неудивительно, что все слабости Европы становятся очевидными, когда в конфликт вовлечено большинство мировых держав. Самая важная из них, энергетическая зависимость от России, серьезно влияет на торговый баланс Европы, ее промышленность и евро.
Столкнувшись с этими очередными трудностями, должны ли мы продолжать верить в европейский проект?
Сохранение статус-кво приведет к все более резкому разделению между европейскими странами: сценарий, о котором мечтали и поддерживали Соединенные Штаты с момента реализации проекта.
Распад союза, с другой стороны, был бы манной небесной для великих иностранных держав, прежде всего России и, конечно, Китая, для которых торговля укрепилась бы.
Единственная альтернатива для Европы — совершить большой федеральный скачок, окончательно заявить о себе как о сверхдержаве, принять решение о глубокой реформе своих институтов и договоров, установить бюджетную и фискальную гармонию, принять долгосрочное видение, в котором демократия лежит в основе европейской идентичности, и создать условия, при которых развитие одних невозможно без развития других. Но для такого исхода необходимо, прежде всего, чтобы все европейские страны поняли, что такой проект желателен для всех, ибо продолжение нынешней Европы неизбежно ведет к ее саморазрушению.
Империя в упадке
Если Соединенное Королевство приняло решение уйти, то большие амбиции, проявленные в 2016 году консервативным крылом евроскептиков, пока остаются вопросом, потерявшим актуальность. После шести лет Brexit, соглашение о свободной торговле с США так и не увидело свет, нехватка рабочей силы стала постоянным страхом, знаменитая Глобальная Британия не была реализована (всего несколько торговых контрактов было подписано с Содружеством страны), а политическая напряженность в Шотландии и Ирландии возросла.
Бывший мировой лидер сейчас переживает серьезный экономический и политический кризис. Несмотря на временное вмешательство британского центрального банка в начале октября с целью спасения некоторых пенсионных фондов, страна по-прежнему находится под непосредственной угрозой финансового краха, моментом Lehman. По иронии судьбы, британское казначейство недавно объявило о переводе центральному банку 11 миллиардов фунтов стерлингов для покрытия его убытков. Феномен, который трудно понять с точки зрения логики, но которого достаточно, чтобы разжечь новые дебаты о независимости центральных банков.
Но прежде всего эти события отражают ограниченность капитализма в его развитии со времен Тэтчер. В этом отношении, заявив, что он не может «контролировать рынки», бывший министр финансов Джереми Хант продемонстрировал – сегодня более чем когда-либо – до какой степени демократия дисциплинируется долгами (перефразируя социолога Бенджамина Лемуана).
Столкнувшись с невозможностью реализовать свою экономическую программу, Лиз Трасс решила уйти в отставку. Проработав всего 44 дня, она стала премьер-министром с самым коротким сроком пребывания в должности в истории Соединенного Королевства... и оставила своему преемнику, Риши Сунаку, решающий мандат, при условии, что политик по-прежнему может считаться лицом, принимающим решения.