Каким выдался 2020 год?
Для нас 2020 год начался с позитивной ноты, и в целом был относительно хорошим. Wheaton Precious Metals переживает сильный естественный рост, а партнеры расширяют свои проекты. Мы готовились к освоению новых областей и реализации планов. Другими словами, с самого начала 2020 обещал быть продуктивным, но потом на мир обрушилась пандемия коронавируса. Теперь, оглядываясь назад, мы можем сказать, что неплохо справились. На протяжении около двух месяцев шесть наших проектов были приостановлены — три в Мексике и три в Перу, но я рад сообщить, что они снова работают в полную силу вместе с другими объектами. Некоторое влияние на производительность оказали высокие показатели неявки на работу по причине карантина, но даже с этим мы эффективно справляемся.
Недавно мы выпустили обновленный прогноз, согласно которому наш общий объем производства за год снизится на 5%. Если взглянуть на состояние добывающей отрасли, падение на 5% не так значительно в сравнении с показателями многих коллег и других добывающих предприятий. Согласно прогнозу, условный объем производства в этом году составит 670.000 унций, большая часть которого будет приходиться на золото, но с разумной долей серебра. Даже несмотря на снижение, мы по-прежнему придерживаемся пятилетнего плана производства в размере 750.000 унций на следующие пять лет, включая 2020. Это подчеркивает потенциал, который мы видим во всех наших проектах, а в некоторые из них можно реинвестировать.
Многие проекты компании находятся в таких странах, как Мексика и Бразилия, которые сильно пострадали от пандемии. Удавалось ли поддерживать их работу все это время?
Я бы не сказал, что это наша заслуга. Один из аспектов компании, предоставляющей финансирование, заключается в том, что мы фактически не управляем операциями на объекте — этим занимаются наши партнеры, и им удалось сохранить рабочие процессы. Одно из преимуществ горнодобывающей промышленности состоит в том, что при наличии удаленных объектов можно ввести строгий контроль для управления связанными рисками. Сюда входят сокращение краткосрочных посещений и несущественных переводов персонала, что позволяет сосредоточиться на минимизации риска, соблюдении правил о физическом дистанцировании, а также других протоколов. На сегодняшний день мы добились хороших результатов, хотя деятельность шести шахт и была приостановлена по указу правительств. В остальном дела на самих месторождениях относительно неплохи, и сейчас работа бьет ключом.
В этом году существенную поддержку сектору оказали цены на золото и серебро. Что будет дальше?
Мы чрезвычайно оптимистично смотрим на судьбу цен на драгоценные металлы. В ответ на вопрос о ценах на серебро, золото или другие драгметаллы, я обычно спрашиваю: как вы думаете, куда пойдет доллар США? Я всегда прихожу в замешательство, если кто-то считает, что у доллара есть долгосрочный потенциал. Фундаментальные показатели указывают на дальнейший продолжительный рост цен на драгоценные металлы. Мы еще не осознали полного экономического воздействия текущей пандемии и повсеместных мер самоизоляции. Я гуляю по улицам Ванкувера и вижу, как закрываются бизнесы и рестораны, не говоря уже о застое в индустрии туризма, от которой так зависел этот город.
Когда последствия карантинных мер начнут проявляться на рынке?
Думаю, они уже постепенно проявляются, и это одна из причин, почему цены на драгоценные металлы так поднялись. Представьте, сколько мер стимулирования или вертолетных денег потребуется, чтобы дать толчок экономике по всему миру. Вторая волна COVID-19 захлестывает Северную Америку, и мы ожидаем, что повышенные ограничения отразятся на попытках реанимировать экономику. Мы уже видели, какой удар пандемия нанесла Европе, и это еще не конец.
Вы планируете войти в листинг на Лондонской фондовой бирже (LSE). Расскажите немного о своих планах?
Лондон — наш третий дом. Изначально мы зарегистрировались на фондовой бирже Торонто 16 лет назад, а пару лет спустя — на Нью-Йоркской фондовой бирже. Большая часть наших акций торгуется на бирже Нью-Йорка, хотя мы и являемся канадской компанией. На ней проводится около 65 или 70% наших биржевых торгов, но у нас много инвесторов, базирующихся в Лондоне, и им будет проще инвестировать, если мы зарегистрируемся на Лондонской фондовой бирже.
Как компания, обеспечивающая поток финансирования, мы сильно отличаемся от горнодобывающих предприятий. Наш профиль риска намного ниже. Таким образом, мы не собираемся заменять добывающие компании, зарегистрированные на LSE. Наша цель — предложить инвесторам, ориентированным на Лондонскую биржу, новую бизнес-модель. Профиль риска компаний по обеспечению финансирования так низок, что их можно сравнить с инвестированием в драгоценные металлы. Разница в том, что мы обеспечиваем доходность и растем естественным образом. Такая модель бизнеса несет в себе все преимущества традиционных инвестиций в горнодобывающую промышленность с точки зрения разведки, успешности, потенциала расширения и привязки к сырьевым товарам, но у нас нет финансовых рисков, присущих традиционному добывающему предприятию.
Листинг на Лондонской фондовой бирже — это большой шаг, и я этому очень рад. Нам понадобится еще около месяца, чтобы пройти весь процесс и удовлетворить все нормативные требования. Мы надеемся сделать это к концу ноября, и я с нетерпением жду этого момента. Мы рассматриваем себя как глобальную организацию, и это еще один шаг к достижению такого серьезного статуса.
Если ограничения не позволят выезжать на место новых проектов, как будут решаться вопросы?
Большую свободу в этом случае обеспечивают технологии. Мы прорабатываем необработанные цифровые данные и смотрим, можем ли прийти к тем же выводам, что и операторы или разработчики проекта. Во время подобного анализа данных снимается основная часть риска, а посещения объектов для комплексной проверки носят больше подтверждающий характер.
Времена довольно напряженные. У нас есть много возможностей, которые мы пытаемся реализовать. Некоторые утверждают, что при повышенных ценах на золото и серебро возможности компаний, испытывающих в настоящее время проблемы с денежным потоком, ограничены. Люди забывают, что большая часть наших драгоценных металлов поступает из рудников цветных металлов. В связи с повышением цен на драгметаллы предприятия, производящие цветные металлы, больше заинтересованы в кристаллизации стоимости побочных продуктов из непрофильных драгоценных металлов.
Таким образом, наши перспективы оптимистичны. Когда дело доходит до проверки, мы используем цифровые технологии, а потом уже думаем о посещении объекта. С этим приходится нелегко, и я, честно говоря, с нетерпением жду возможности снова приезжать на месторождения. Как геолог в душе, я люблю пачкать руки. Так что мы найдем способ решить эту проблему.
Поздравляем с избранием на пост председателя Всемирного совета по золоту. Чего вы надеетесь достичь в этой роли?
До моего назначения пост председателя занимал Кельвин Душниски, а до него — Дэвид Хартвелл, и за последние три или четыре года Всемирный совет по золоту добился большого прогресса. Главным достижением, я думаю, является приверженность всех членов Всемирного совета по золоту «Принципам ответственной добычи золота». Каждый участник должен убедиться, что соблюдает или превышает минимальные требования «Принципов» с точки зрения выполнения обязательств перед всеми заинтересованными сторонами.
Заинтересованные стороны — это, по сути, наши соседи, общество и акционеры. Они предполагают весь спектр, включая наших сотрудников. Мы должны быть уверены, что мы выполняем эти обязательства. Таким образом, наша задача — преумножать достоинства добывающей промышленности, что позволит нам как отрасли поддерживать репутацию и обеспечивать качественную и сильную инвестиционную поддержку.
В наши дни ESG-принципы (экологические, социальные и управленческие факторы, учитываемые при инвестировании) играют огромную роль для инвесторов. Каковы некоторые из критериев?
Важно убедиться, что вы придерживаетесь устойчивых методов работы и делитесь долгосрочными положительными результатами с сообществом и соседями. Одно из преимуществ горнодобывающей промышленности — возможность приносить долгосрочную и значимую выгоду удаленным общинам и юрисдикциям с более низким уровнем жизни. У нас есть возможность принести благо, чтобы помочь многим из этих областей поднять уровень жизни, улучшить образование и повысить общий уровень уверенности в том, что они могут двигаться вперед. Все сводится к повышению уровня жизни сообществ, которые особенно в этом нуждаются.