Как мировая резервная валюта, доллар США, по сути, является валютой по умолчанию в международной торговле и глобальной расчетной единицей. Из-за этого каждый центральный банк, казначейство и крупная фирма на Земле держат большую часть своих валютных резервов в долларах США. И поскольку держатели долларов стремятся получить доход от этих резервов, повсеместное распространение долларов определяет значительную часть спроса на государственные облигации США на мировых финансовых рынках.
Переход от доллара к юаням в китайско-бразильской торговле является лишь одним из шагов в растущей тенденции. Обсуждения более политически нейтральной резервной валюты ведутся десятилетиями. Глубокие экономические потрясения, с которыми столкнулся Иран, а в последнее время и Россия после изгнания из торговых систем, основанных на долларах, таких как SWIFT, заставили многие страны задуматься о планах на случай непредвиденных обстоятельств.
Индия и Малайзия, например, недавно начали использовать индийскую рупию для расчетов по некоторым сделкам, и постоянно звучат предупреждения об отказе Саудовской Аравии и других экспортеров энергоресурсов от доллара. В этой связи Китай также недавно осуществил пробную торговую сделку с Францией в юанях.
Дело не только в том, что доллар используется как оружие в экономической войне, но и в том, что ошибочная денежно-кредитная политика снижает интерес к доллару. Реакция денежно-кредитной политики на финансовый кризис 2008 года привела к непредсказуемому скачку стоимости доллара, а реакция на вспышку COVID была еще более неистовой.
За масштабной реакцией на пандемию в 2020 году последовало первоначально пренебрежительное отношение к скачку инфляции, которая достигла максимума за четыре десятилетия до того, как был осуществлен агрессивный ограничительный сдвиг в политике, дестабилизировавший ненадежные финансовые институты.
Простая замена фиатной валюты крупнейшей экономики мира фиатной валютой (валютами) небольшой экономики (экономик) вряд ли является жизнеспособной стратегией. Отход от доллара создает существенные сетевые эффекты, которые необходимо преодолеть из-за исторических, технологических, финансовых и привычных препятствий.
Доллар США является де-факто валютой Восточного Тимора, Эквадора, Сальвадора, Федеративных Штатов Микронезии, Маршалловых Островов, Палау, Панамы и Зимбабве. Кроме того, (сравнительно, относительно) прозрачное проведение денежно-кредитной политики в США привело к тому, что не менее 22 иностранных центральных банков и валютных фондов привязали к доллару свои валюты. И доллары являются самым дешевым средством доступа для приобретения номинально безрисковых инструментов Казначейства США.
Некоторые из обсуждаемых «новшеств», призванных обеспечить привлекательную замену доллару, — это криптовалюты, цифровые валюты центрального банка или корзины товаров, отражающие конкурентные преимущества данной страны или региона. Последний сценарий, при котором (например) некоторые африканские страны будут торговать валютами, обеспеченными правами собственности на редкоземельные металлы, некоторые южноамериканские страны — валютами, обеспеченными месторождениями меди, и так далее, интересен, но сталкивается с существенными препятствиями.
Тем не менее, на конференции в Нью-Дели на прошлой неделе, посвященной расширению сотрудничества между Бразилией, Россией, Индией, Китаем и Южной Африкой, обсуждался именно такой план. Варианты подобного валютного порядка получили название «Бреттон-Вудс III», а некоторые предложения, не связанные с сырьевыми товарами, имеют любопытное сходство с валютным планом Facebook «Libra», от которого отказались.
Из-за роли, которую повсеместное распространение доллара играет в международном спросе на казначейские облигации США, побочным эффектом долгосрочной попытки создать альтернативные резервные валюты может стать снижение интереса к торгуемому американскому долгу. В более короткие сроки это, вероятно, приведет к повышению доходности и более высокому уровню обслуживания долга по ценным бумагам, выпущенным Казначейством США. В течение нескольких поколений этот сдвиг может привести к сокращению государственных расходов США. Если так случится, то долгосрочным последствием использования доступа к долларам в качестве «дубинки» американской внешней политики вполне может стать более высокая средняя инфляция и/или более высокие налоги для американских граждан.
Доллар, в той или иной форме, скорее всего, будет существовать еще долгое время. Возможно, очень долго. Но, используя доминирование доллара в качестве оружия и позволяя расширяющимся мандатам дезориентировать денежно-кредитную политику США, судьба доллара как языка международной торговли в долгосрочной перспективе, возможно, уже решена. До тех пор, пока политическая воля привести налогово-бюджетную и денежно-кредитную политику США в соответствие с конституцией надежных денег остается непреодолимым вопросом, дедолларизация будет продолжаться. И доллар будет терять позиции за рубежом.