Грейерц упоминает речь отца невесты, которую он произнес в 2002 году, призывая гостей покупать золото. За 18 лет, прошедших с тех пор, как он поднял бокал, золото выросло в 7,5 раз. К настоящему времени страсть и доверие к золоту и серебру не угасли.
Однако этот скачок цен не является основой приверженности компании Matterhorn драгоценным металлам, поскольку ее главной целью остается сохранение богатства. Драгоценные металлы — неоспоримое и проверенное историей противоядие от открыто фрагментированных валютных и финансовых рынков, которые движутся к неизбежной катастрофе с тех пор, когда Никсон отказался от золотого стандарта в 1971 году.
Грейерц отслеживает фазы рынка золота с 1999 года, включая минимумы 2011, а затем значительный прорыв выше «ценовой линии Мажино» $1350 в июне 2019, который стал ознаменованием нового мощного бычьего цикла.
Что касается уничтожения фиатных валют в результате чрезмерного выпуска центральными банками бумажных денег по всему миру, Эгон описывает их как бесполезные, напоминая, что с 1971 года все валюты упали на 97-99% против золота. Несмотря на это (или ошибочные, но печально известные заявления Уоррена Баффета против золота), банкиры ЦБ и сторонники «оруэлловской» теории современных денег делают вид, что бумажные деньги все еще имеют значение, даже несмотря на очевидный сдвиг в сторону альтернативных цифровых / обеспеченным золотом валют.
На вопрос о нынешнем отсутствии инфляции при безостановочной работе печатных станков Грейерц советует искать ответ в раздутых классах активов, а не инфляции, измеряемой в соотношении с ИПЦ.
Это ведет к нулевой экономической производительности и снижению скорости обращения денег, что притупляет инфляционную силу — пока что. Как ни странно, центральные банки пытаются «создать» контролируемую инфляцию, которой в конечном итоге не смогут управлять. А золото и серебро служат лучшей страховкой от огромных инфляционных рисков, маячащих на горизонте.
Говоря о Европейском сообществе, Грейерц менее чем оптимистичен относительно того, что Фонд восстановления Европейского Союза в размере 500 миллиардов долларов (и дополнительных 250 миллиардов долларов в виде займов) решит бюрократические и финансовые трещины в ЕС, который функционирует только в благоприятные периоды и распадается в тяжелые времена, как сейчас.