Будущее золота на фоне системного провала финансового «лидерства»
Разговор начинается с того, что Пайпенбург излагает свое мнение, а также опасения по поводу явно ухудшающейся макроэкономической картины. В частности, директор MAM поднимает тему технологического прогресса, далеко опережающего человеческую мудрость, когда речь идет о прозрачном и подотчетном финансовом руководстве, от корпоративных «исполнительных» уровней (вспомните SBF/FTX) и коммерческих банков (Bear Sterns/Credit Suisse) до более широкой и неудачной политики мировых центральных банков (с акцентом на ФРС США).
Пайпенбург обеспокоен неправильным управлением финансовой системой со стороны центрального банка, которая сейчас переживает опасный переломный момент из-за вводящих в заблуждение рецессионного и инфляционного нарративов.
Что касается технологического сектора и рынка, массовые обороты заемных средств и нецелевое использование клиентских средств, которые подчеркнул недавний крах FTX, к сожалению, не в новинку; скорее, они служат метафорой гораздо более крупной и системной проблемы, которую Уильямс и Пайпенбург подробно описывают.
Уильямс обращается к вопросу подотчетности, отмечая, как общественное внимание сместилось к конкретным неудачам «знаменитых руководителей» (Бэнкмен Фрид, Фулд, Холмс, Ньюман, Пауэлл и т.д.) от самих организаций (FTX, Lehman, Theranos, WeWork, ФРС и др.).
Для Пайпенбурга этот сдвиг означает общественную утрату веры в отдельных людей, что в конечном итоге приводит к потере веры в те самые системы, которыми они якобы «руководят».
Эта тема растущего коллективного и системного недоверия (и «раскола веры») на самом деле имеет огромные последствия для глобальных классов активов и рынков в ближайшей перспективе.
Разговор естественным образом переключается с темы растущего недоверия к системам и рынкам на историческое доверие к физическому золоту. Здесь на первый план выходят покупки золота центробанками, искажение кредитных рынков и игнорируемая СМИ потребность в отрицательных реальных ставках, пока мир стремится обеспечить свой открытый валютный риск на глобальном фоне ухудшения финансовых моделей.
